Жизнь лошади.         
Хмурое утро, холодный рассвет,
Сена вот уж три дня как и нет...
А ледяное январское солнце
Бьет в небольшое полу-оконце...
Песня привязана, в стойле стоит,
В соседнем стойле Оазис хрипит...
Оазис - её лучший друг.
Но по конюшне летит вихрь разлук...
Дверь отворилась и девочка лет десяти
С сахаром - каждому кусков по пяти...
Но разве сахар - это еда?
Неужто же лето не придет никогда?
День наступил и вот, как всегда...
Приходит прокат... День ото дня...
Все тяжелее подниматься в галоп...
Впереди Лейла уж еле идет....
Девочка Ира семнадцати лет
Поглубже натянет синий берет...
Весело крикнет, а в глазах лишь печаль...
Летит словно ветер её Милрефаль...
Песня покорно галопом бежит,
Обернулась, а Лейла в сугробе лежит.
Тонкой струйкой кровь течёт из ноздрей...
Песня знает, ей не помочь, но нужно скорей...
Скорее до дома, скорее вперёд,
И, оставив Лейлу понуро бредёт...
Сена всё нет, нету еды,
И Песня чует приближение беды.
Опять и опять и снова прокат,
Ах, как же ноги устали, как же болят...
Мальчишка угрюмый сидит на спине
И повод с силой рвёт он к себе...
Заржавленный трензель врезается в рот,
Но Песня всё также спокойно идет...
Пинок по бокам - значит быстрей
И лошадь послушно берёт поскорей
Пинают сильнее - это что же галоп?
Но пегий Глобус уже шагом идет...
Шаг, другой, зашел в сугроб...
Ну, где же ты о лошадинный Бог!
Жеребец остановился, получил хлыстом.
Шагнул ещё и точно под мостом
Глобус рухнул на колени...
Ира лишь ударила сильнее,
Но конь лежит, ему не встать.
А Песня по лесу бредёт опять и опять...
Вернулись лишь к ночи, уже в темноте
Лес - он чудесен по красоте,
Но лошадям не до того, им бы поесть...
Ткнулись в кормушки - вдруг что-то есть?
Холод и пустота, гуляет сквозняк,
Ах, если бы можно уснуть просто так?
Но голод не спит и терзает коней...
Кормиться осталось разве, что кожей своей...
Песня взглянула - Оазиса нет...
А с ним ведь так ближе казался рассвет.
Она уже знала, что он не придет,
Но вдруг всё же кто-то в конюшню войдет?
Скрипнула дверь и девочка Оля тихо вошла...
Песня знала, что только к ней Оля пришла...
Девочка села на заледеневшую кормушку
И тихонько шептала песне на ушко:
" Милая Песенка, скоро лето придет,
Травой расцветет соседний лужок
И тогда для тебя еды будет вволю...
Будешь бегать ты на воле.
И солнышко тебя согреет,
Твои больные ножки отогреет.
Песенка, милая только держись,
Ну, ради меня, малышка крепись...
Я завтра верхом поеду сама
И в попону завтра укрою тебя...
На тебе не будет больше проката
Хоть плохо езжу я и сама то.
Но ничего, мы выдержим, правда?
Спи, спи... Тяжелый день завтра..."
И Песня уснула, поверив подружке...
Ей снилась трава, колокольчик поддужный звенел, расцветали цветы,
Звучали слова: "Песня, спи, спи, спи..."
Наутро прокат, Оля попоной накрыла,
Положила седло одеяло, узду,
И вывела лошадь ко двору...
Песня шла следом за ней до манежа,
Но ноги болели, а Оля... Ну где же?
Где-то ревет грузовик, а звонкий голос...
Песня тряслась, дрожал каждый волос.
Передние ноги упали в сугроб
И снег обжигал соловый бок...
Оля примчалась с радостной вестью:
"Там сено, овес, привезли, все на месте!"
Но Песня упала, вскинув взгляд к небесам,
А на храп кобыле упала слеза.
Оля над лошадью громко рыдала,
Куда деть свое горе, Оля не знала...
И слезы, как дождик, одна за другой
Стекали по лошадинной щеке ледяной...
А Песне мерещился в последний миг
Зеленый лужок и гриб-дождевик...
И птицы, как будто бы пели над ней,
Певец-соловей выводил свою трель...
И Песня неслышно ушла в другой мир,
На этот взглянув лишь только на миг...
А на снегу, в ледяной пустоте
Оля рыдала, прижимая к себе
Труп соловой лошади прокатной....